|
Регьбер\Админ |
|
Зарегистрирован: 08-01, 11:58 Сообщения: 836 Откуда: Европа
|
А.А. Магометов разграничивает нефинитные формы: инфинитив, или долженствовательная форма с суффиксами -з>- с, отглагольное имя
13 с суффиксами -уб>- ув, причастия с суффиксами -иб>-ир; деепричастие с маркерами ди>-джи. «Причастие переходного глагола может выражать значение действительного и страдательного залогов [Магометов 1965: 286].
А.А. Магомедов различает деепричастия настоящего и прошедшего времени. Б.Г. Ханмагомедов [1966] и К.К. Курбанов [1986] выделяют целевую (долженствовательную) форму глагола, причастие настоящего и прошедшего времени, законченное и незаконченное деепричастие. В качестве основной формы глагола выделяют масдар. В табасаранском языке исследование нефинитных форм носит фрагментарный характер.
Словообразование является наиболее важным путем обогащения словарного состава глагола. Процесс словообразования в табасаранском языке отличается сложностью и многогранностью: способы словообразования имеют свои специфические особенности в каждой части речи. С разграничением глагольного, также как и именного словообразования (деривация) и формообразования (флексии), связаны спорные, порой весьма сложные вопросы. Одна и та же глагольная категория (например, категория вида) причисляется то к словообразовательным, то к формообразовательным категориям. Следует отметить, что критериями разграничения словообразовательных и формообразовательных категорий должны являться, кроме семантических и формальные признаки. Именно выделение этих формальных признаков связано с определенными сложностями, т.к. они могут быть одновременно показателями нескольких категорий, и поэтому вопрос исходного и производного в глагольном формоообразовании представляет определенные трудности. Глагольное формообразование, также как и глагольное словообразование слабо изучено в ТЯ.
Для исследования вопроса глагольного формообразования в ТЯ необходима обстоятельственная характеристика компонентов, состав-
14 ляющих основу глагола. Структурная и функциональная специфика таких компонентов характеризует не только особенности самой производящей основы, но и предопределяет типы воспроизводимых аффиксальных морфем, входящих в разные серии парадигматических рядов. Поэтому вопрос глагольного формообразования следует анализировать с учетом пригодности тех или иных структур в качестве производящих основ.
Глагольная форма, служащая производящей основой, может состоять либо из сочетания корня и аффиксов, либо из одного корня, либо из грамматических морфем. Поскольку глагольный корень в составе словоформы семантически не обособляется, то трудно провести границу между основой и корнем глагола. Грамматические морфемы, выступающие в качестве производящих структур, исторически связаны с корневыми морфемами, входящими в различные лексико-грамматические разряды. Особенности структуры глагола ТЯ и глагольного формообразования определяются, с одной стороны, соответствиями между структурно однородными типами основ, процессами их дифференциации и путями их дальнейшей эволюции, способами морфемных связей, отбором функционально-однородных грамматических морфем, с другой - принципами размещения таких морфем в составе глагольных основ.
Таким образом, для обстоятельственного исследования вопроса необходимо решить проблемы, связанные с глагольным формообразованием и структурным анализом глагола ТЯ.
В морфологическую структуру глагола ТЯ обычно включаются показатели грамматических классов и глагольные превербы, что значительно затрудняет изучение особенностей семантического развития производящих основ и их функциональной характеристики в парадигматическом ряду глагола.
Категория вида в грамматическом строе табасаранского языка занимает важное место. Исследователи кавказских языков менее всего
15 освещают вопросы вида, как правило, оставляя без особого внимания выявление видовых оттенков глаголов.
П.К. Услар в монографии "Табасаранский язык" не останавливается на вопросе категории вида. По Услару, "следующие глаголы для единственного числа принимают -б-, а для множественного числа -р-\
ед. ч. ми. ч.
mlu-б-хув "летать" mlu-p-хув
гъе-б-гув "бежать" гъе-р-гув
у-б-гув "сжигать" у-р-гув" и т. д. [Услар 1979: 286].
Рассматривая формообразования глагола, он не употребляет термина "вид", но обращает внимание на то, что некоторые глаголы располагают двумя формами для выражения деепричастия настоящего времени: формой на -рди- и на -нди-\ далее отмечается, что "некоторые глаголы имеют две формы для деепричастия прошедшего времени -одну простую, а другую - с надставкой -д-. Быть может, и существует какое-либо различие в их значении, но я не мог разгадать его, а горцы уверяют, что нет никакого различия" [Там же 1979: 311].
A.M. Дирр в "Грамматическом очерке табасаранского языка" не выделяет "вид", но обнаруживает форманты -р- и -л-, выступающие в посткорневой позиции. По его мнению, -р- является показателем множественного числа и может выступать как элемент классного показателя. Анализируя работу Ф. Борка, А. Дирр отмечает, что немецкий ученый заметил в кавказских языках итерацию, встречающуюся довольно часто. Очень важно выделить и следующее гипотетическое высказывание: "Теперь мы находим исковерканные формы, но если нам удастся доказать, что эти остатки форм образуют особую морфологическую категорию глагола, то они будут иметь для нас большую важность, и мы можем предположить, что итерация выполняет огромную морфологическую роль" [1905: 4]. Ф. Борк полагает, что табасаранское ул-хуб/(улх-
уб) «говорение» не что иное, как итеративная форма, упрощенная в начале слова [там же].
Л.И. Жирков определил характер согласных, выступающих в основе глагола в качестве элементов множественности; он полагает, что система глагола табасаранского языка характеризуется образованием длительного вида. Такое образование, по Л.И. Жиркову, имеет место в даргинском и лакском языках, а в табасаранском оно менее развито. Он полагает, что наличие -р- и -л перед другими согласными глагольного корня есть именно указание на длительный вид глагола, но отсутствие регулярности в этих образованиях вынуждают из области морфологии переносить эти факты в область лексики. "В глаголах типа урхуз "читать", уьрхюз "охранять, воспитывать", улхуз "говорить" не выделяют форманты длительного вида, которыми являются согласные -р- и -л-" [1948: 133]. Автор полагает, что эти форманты первоначально являлись показателями множественности. Важно отметить, что Л.И.Жирков пользовался материалом южного диалекта, который является опорным для современного табасаранского литературного языка.
А.А. Магометов отмечает, что "... инфинитив не имеет соотносительного глагола другого вида, однако в формах, образуемых от деепричастия настоящего времени, а также в запретительных формах представлена основа длительного вида" [1965: 190]. Он полагает, что в северном диалекте табасаранского языка сохранились следы категории вида, хотя она не охватывает всей системы глагольных форм. Относительно южного диалекта А.А. Магометов отмечает, что во всех временных формах представлена одна основа вида. Эта основа - недлительного вида. В основе недлительного вида представлен гласный -а-, а в основе длительного вида - гласный -и-:
инфинитив деепр.
а-вхъуз "упасть" и-вхъурди
гь-а-рхуз "забыть" гъ-и-рхурди
а-лдавт 1уз "срубить" и-лдивт1урди [1965: 191].
Однако впоследствии А.А. Магометов утверждал, что в южном диалекте табасаранского языка глагол не различает категории вида, так как категория грамматических классов в глаголе некоторых говоров южного диалекта не является ныне действующей морфологической категорией, а в северном диалекте грамматические классы все еще различаются. Дело в том, что А.А. Магометов рассматривал -р- в северном диалекте как изменяющийся классный показатель, не относящийся к виду, а в южном диалекте -р- - окаменелый классный экспонент. Согласный -л- в северном диалекте исследователь рассматривал как экспонент длительного вида, а в южном - квалифицировал как окаменелый показатель, различавшийся уже в утраченной категории вида глагола.
Дюмезиль Д. отмечает, что в табасаранском языке классные показатели стерты и они могут варьировать по форме и функции, особенно в глагольной системе. Это два прономинальных показателя (-/?-, -л-), которые частично перекрещиваются: в одном случае -р- и -л- выступают как классные показатели, в другом случае они также могут выступать в качестве экспонентов класса, но отличаются от первых тем, что занимают другое место в начале слова и их значение трудно определить. По мнению ученого, "... суффикс -р- может иметь как значение классного показателя, так и специальное значение, которое мы здесь изучаем... Здесь очевидно двойное значение -/?-, который присутствовал частично при распределении специальных показателей -р- и -л- в глагольных формах - этот вопрос остается для особого рассмотрения" [1933: 80] .
К.Боуда отмечает, что в табасаранском языке есть глаголы, проявляющие по своей природе дюративный характер, и выделяются они наличием -р- или -л- в корне. В примерах меркк збціуз хъюбгърай "лед
18 таять начал", самовар убхъурай "самовар кипит" выступает дюратив-ный элемент -/?-, указывающий на длительность действия. Элемент -л-, - продолжает К. Боуда, - чаще встречается в начале слова: фил либцу-рай "слон ходил", зимз илбицурай "муравей крутился" [1939: 96].
Б.Г. Ханмагомедов выделяет два вида деепричастия: продолжительное, близкое к русскому причастию несовершенного вида, и однократное, близкое к русскому причастию совершенного вида. Первое образуется посредством суффикса -ури-\ апіуб "делать"- anlypu "делая"; второе - от превербных глаголов с помощью суффикса -ну- и префикса -д< дапіну "сделав" [1970: 555].
К.К. Курбанов отмечает, что "среди суффиксов, организующих табасаранскую глагольную основу, значительное место занимают такие, которые выражают видо-временное значение". Он выделяет формы прошедшего времени совершенного и несовершенного видов в примерах: кагъаз гъибик1-ну-за "письмо написал я"; кагъаз бик1-ну-за "письмо писал" [1986: 97].
Грамматические исследования большинства дагестанских языков фиксируют видовые оппозиции из двух, трех, а в некоторых - из четырех граммем. Нельзя полагать, что все дагестанские языки имеют единообразное выражение аспекта. При их структурной близости, правомерно обнаруживаются и сходства в морфологическом оформлении такой грамматической категории, как глагольный вид. Наличие категории вида в большинстве близкородственных языков и полное отсутствие в некоторых из них представляется маловероятным.
По проблеме категории вида в структуре глагола дагестанских языков высказаны самые противоречивые мнения. Одни признают наличие категории аспекта в этих языках, другие отрицают. Причина такой парадоксальной интерпретации аспекта заключается в том, что в
19 этих языках не обнаруживают строгой морфемной реализации категории вида.
Согласно существующим научным описаниям и учебным грамматикам, в глаголе лезгинского языка не представлена грамматическая категория вида. Исключение составляет квалификационное исследование К.Р. Керимова, в котором он выделяет оппозицию аспектуальных форм. Л.И. Жирков, позднее Г.В. Топуриа, Б.Б. Талибов, М. Моор выделяют префиксы в лезгинском языке, морфологически выражающие повторяемость действия (х//хъ):
хъи-вихъин "еще раз бросить" a-x-ціун "еще раз наполнять".
Чаще всего, форманты, выражающие повторяемость действия, наличествуют в начале слова:
ре-х-хъин "опять убить", где формант -р- является окаменелым экспонентом грамматического класса.
По мнению М.Е. Алексеева, "он (префикс) является показателем дюратива" [1997: 77]. Следовательно, с помощью префикса -ре- различают видовые формы. М.Е. Алексеев возводит префиксы х//хъ "к формантам множественности восточно-кавказских языков" [1997: 82].
Нам представляется верной точка зрения К.Р. Керимова, который отмечает, что отсутствие видового противопоставления в том виде, в каком оно представлено в славянских языках, не означает отсутствия средств выражения аспектуальных значений в лезгинском языке. "Исходным мотивом для обсуждения вопроса о категории вида в лезгинском языке может служить наличие в его глагольной парадигме оппозиции форм аспектуального содержания" [2002: 36]:
кьуразава (< къуразва) "иссыхает" - кьуранва (<кьурана-ава) "иссохли";
гьавурда гьатзава (<гьатиз-ава) "я в понимание вхожу"- гъатна-ва (<гьатна-ава) "вошла";
авахъзава (<авахьиз-ава) "катятся (с горки)" - авахънава (<авахъ-на-ава) "опавши есть".
Впервые повторяемость действия как грамматическую категорию глагола лезгинского языка выделяет Г.В. Топуриа [1959: 61]. Он же полагает, что способность выражать многократность действия в основном присуща ахтынскому диалекту. В лезгинском языке повторяемость действия выражается не только префиксами, но и аналитическим способом [1959: 62]. М. Хаспельмат выделяет противопоставления основы перфекта и имперфекта (впрочем, термин "дюратив" нам кажется более уместным) [1993: 86].
В агульском языке в качестве морфологического показателя вида -р- выделяли A.M. Дирр [1907: 34], Р.Г. Шаумян [1941: 48]. А.А. Магометов выделяет аспектуальную оппозицию в основах деепричастий [1965: 157]: якъас "сделать - делать"; деепричастия настоящего времени длительного вида аркъ-а-р-и "делая"; деепричастия настоящего времени недлительного вида акь-и-на "сделав сейчас". Инфикс -р- исторически выступает в основе дюратива и выполняет видоразличительную функцию.
Исторически для рутульского языка была характерна категория вида. A.M. Дирр [1905: 58] обнаружил, что часть глаголов в формах настоящего времени (а также в некоторых других формах) перед корнем принимают суффиксы -л- и -/?-. Часть основ глагола отличается наличием суффиксов -р- или -л-. Первый был отмечен в арчинском и агульском языках и служил для обозначения продолжающегося действия. В современном рутульском языке, согласно исследованиям Г.Х. Ибрагимова, идет процесс распада категории аспекта. Однако морфологическая функция форманта вида еще в значительной мере сохраняется, и
21 многие глаголы все же сохраняют показатель аспекта -р- и -л-. Чаще всего они употребляются в форме презенса и ветатива. Сравним:
презенс дл. в. презенс недл. в.
гъа-ру-р-гара "говорит" гъа-р-гвара "поговаривает"
Немало примеров, где формант аспекта -р- представлен в формах перфекта и футурума.
В рутульском языке категория вида выражается не только специальными формантами, но и другими средствами: в частности, сложением двух основ. Однако в языке все еще функционируют глаголы, которые в парадигме не сохранили дифференцирующий формант категории вида. В них категорию вида полностью заменила категория времени.
В морфологической структуре глагола цахурского языка A.M. Дирр, хотя не выделяет категорию аспекта, однако обращает внимание на гласный, который появляется перед корневой морфемой презенса и ветатива. В современном цахурском языке категория аспекта подверглась большему распаду, чем в рутульском. По мнению Г.Х. Ибрагимова, "морфологическое чередование, отражающее видовые отношения, формально может быть отнесено к категории времени" [1990: 114].
В большинстве глаголов цахурского языка форманты аспекта не сохранились, в то же время глагол в целом различает семантику вида. Видовые отношения выражаются как морфологическими, так и лексическими средствами. Морфологическими являются специальные экспоненты -а-, -й-, -р-.
Сравним:
презенс ветатив
ги-й-хье "говорит" гими-й-хье "не говорит", где
-й— формант аспекта.
В научной литературе, посвященной исследованию крызского языка, категория вида не выделяется. По мнению Ш. Саадиева, в со-
22 временном крызском языке сохранилась и наблюдается категория аспекта. Она характеризуется теми же особенностями, что и в рутуль-ском, цахурском языках. В крызском языке категория аспекта реализуется как лексическими, так и морфологическими средствами. К лексическим средствам относятся редупликация основы и сложение двух основ. Морфологическими средствами являются специальные форманты аспекта, выступающие перед корневой морфемой глагола, а также различные чередования в парадигме глагола. Крызский глагол имеет и свои особенности: чередование корневых согласных типа шк/к, шх/х, где -ш- перед корневым согласным выступает в начале форманта аспекта со значением учащенности (многократности) действия. Как и в ру-тульском, цахурском языках, категория вида в крызском глаголе связана с семантикой протяженности действия во времени. Одни глаголы могут быть недлительными, другие - длительными и недлительными, третьи — длительными. В первой парадигме представлены глаголы, которые не сохранили видовой корреляции. В этих глаголах формант аспекта отсутствует. Во второй парадигме представлены глаголы, имеющие видовую оппозицию. Она оформляется специальными экспонентами аспекта: чередованием гласных, чередованием корневых согласных, сложением двух разных основ. В третьей группе выступают глаголы, которые по семантике являются длительными [Ибрагимов1990: 64].
По мнению Ю.Д. Дешериева, глагол в будухском языке различает грамматическую категорию вида. В отличие от рутульского и цахур-ского языков, здесь формант аспекта -р- выступает не только перед корневым согласным, но и перед показателем класса. Однородность этого форманта с классным показателем после утраты ими функциональных значений обусловлена в ряде случаев их совпадением с категорией вида. Кроме того, в будухском глаголе сложная основа образуется при помощи вспомогательного глагола "быть" и вступает в оппо-
зицию с простой основой, образуя видовую корреляцию для разграничения аспектуальных значений.
Изначально удинский глагол имел только видовую семантику без какого-либо указания на время. Было два вида: длительный и моментальный, которые выражались чередованием гласных -и- и -е-. Е.Ф. Джейранишвили [1971: 47] в глаголе удинского языка различает аспект, выраженный специальными префиксами со значением повторяемости действия.
В языках лезгинской группы семантика аспекта выражается достаточно отчетливо, хотя как грамматическая категория она оформилась не во всех языках. Это связано с тем, что если видовые отношения доминировали в глагольных формообразованиях, то теперь они растворились во временных отношениях. Поэтому в языках лезгинской группы происходит "нейтрализация категории аспекта и замена ее категорией времени" [Ибрагимов 1990: 115].
Финитные и нефинитные формы по-разному соотносят содержание предложения с действительностью. В отличие от финитных форм глаголов, нефинитные формы в дагестанских языках, как правило, не в состоянии непосредственно соотнести содержание предложения с действительностью.
Среди многих синтаксических функций нефинитных форм глаголов в дагестанских языках особо следует выделить функцию выражения хронологического соотношения глагольного действия - таксиса.
Понятие таксиса как категории, характеризующей сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения [ЛЭС 1990: 504], было сформулировано P.O. Якобсоном в статье «Шифтеры, глагольные категории и русский глагол» [Якобсон 1972:95-113].
В разных языках таксис выражается различными языковыми средствами (морфологическими, синтаксическими и лексическими), а чаще всего сочетанием всех этих средств, которые и образуют функционально-семантическое поле таксиса. Функционально-семантическое поле таксиса составляют центральные и периферийные компоненты. К центральным компонентам, как правило, относятся деепричастия, поскольку главной их функцией является выражение одновременности, предшествования или следования двух или нескольких действий во времени.
Принято различать функции зависимого и независимого таксиса: «в первом случае представлена зависимость второстепенного предиката от основного, что находит выражение у второстепенного предиката собственной самостоятельной (абсолютной) временной отнесенности, во втором же случае такой зависимости нет, поскольку нет ясно выраженной градации предикатов: ни один из них не имеет признаков второстепенное, в частности каждый предикат имеет самостоятельную независимую временную отнесенность" [ТФГ: 210].
Как известно, зависимый таксис указывает на сообщаемый факт, сопутствующий другому сообщаемому факту, последний выражается финитной формой глагола. Сочетание финитно-нефинитных форм относится к сфере зависимого таксиса. Семантика и функция финитных и нефинитных сочетаний совершенно не исследованы в дагестанских языках и представляют собой существенный интерес для типологического исследования.
Семантические признаки (одновременность, предшествование или следование двух или более действий) категории таксиса специально в традиционных грамматиках не описывались. Они входили в характеристику деепричастий, форм относительного времени, сложных предложений с придаточными времени. Мало работ, в которых бы категория таксиса специально исследовалась на материале «деепричаст-
_________________ История Таваспарана важна для Табасаранского народа, и мы ее изучим!!!
|
|